 Вступление
1978-1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
...
2007
|
|
1989. По дорогое в
Коломяки
2. "Человек без
имени" и будущего
 __"Обстановка
поначалу была великолепная,
веселые Слава, Дима, на природе,
никаких лишних людей, мы
втроем... Поставили клавишу,
привезли какой-то пульт,
магнитофон, все это включили,
Слава показал материал,
материал отличный, просто
отличный. Но дальше началась...
ерунда." (из интервью А.
Пантыкина.) Фокус заключался в
том, что собираться работать и
собственно работать - разные
вещи. А с целеполаганием у
двоих руководителей
"Наутилуса" наблюдались
разночтения. Плюс прибывший
Пантыкин, который тоже "себе
на уме", хоть и призван был -
по сути - повторить свой подвиг
времен "Переезда".
__Дима был
поглощен организаторской
деятельностью: мотался в
Москву и обратно, выбивал
деньги, договаривался. Ему
слегка портило нервы то, что
всякие спонсоры с ним
разговаривали, однако на
документах желали видеть
подпись Бутусова. А на даче
работали вдвоем Слава с
Пантыкиным, писали
аранжировки, наигрывали
демонстрационную запись.
Приезжал Дима, слушал и делал
выводы. Ему почему-то казалось,
что при участии Пантыкина из
"Наутилуса" неминуемо
выйдет "Урфин Джюс", что
вынуждало относиться к
результатам труда
настороженно. Случались легкие
недоразумения: Дима во время
работы чаще всего на даче не
присутствовал, кто и что
предлагал, не слышал, а по
приезде уличал в
"урфинджюсовости" куски,
выдуманные Славой. А то вдруг
хвалил за "наутилость"
придумки Пантыкина.
__В тот момент
Дима имел сформировавшуюся, но,
судя по всему, совершенно
невнятную концепцию
будущности "Нау", которую
с азартом и претворял в жизнь.
"Дима хотел сделать
"Наутилус" актом
искусства в его понимании, -
рассказывает Пантыкин. - Вне
рамок социальных, рамок
поп-культуры, популярности,
славы... А не вышло по простой
причине: как только человек
начинает охранять какое-то
дело от чуждых и вредных для
дела влияний со стороны, он сам
подрезает себе и делу крылья.
Им владела идея сделать... до
сих пор не могу понять, что он
хотел сделать. "Наутилус"
к тому времени имел свою
историю, уже были стонущие
залы, пленки крутились чуть не
в каждом доме... Он стал частью
культуры страны. И вдруг нужно
было сказать, что это все была
х...я, а вот теперь мы, ребята,
займемся делом, потому что
истинное искусство, оно вообще
в другой области залегает."
__Вскоре дела
приобрели все свойства
"Сказки про белого бычка":
Бутусов с Пантыкиным
выдумывали, приходил Дима и
говорил:
__- Не то.
__- Что, "не
то"?
__- А хрен его
знает! Не то, что должно быть!
Что именно "должно быть",
он не знал, предлагал идеи
плана не музыкального, а
общегуманитарного или
организационного, Бутусов с
Пантыкиным пытались их как-то
реализовать, а потом Дима опять
приезжал из Москвы и признавал
в сделанном явные признаки
"Урфин Джюса"...
Переписывались тексты,
перекраивалась музыка, каждая
песня была уже на пленке в
десятках вариантов; Диме все не
нравилось. Слава все чаще сидел
с понурой головой и вскоре
выработал оптимальный способ
общения с внешней средой: при
первой попытке начать
"серьезный" разговор -
стакан коньяка залпом, и мир
прекрасен. Этим способом он
вскоре пользовался
практически во всех случаях.
__Наконец
пришло, по мнению Димы,
Пантыкину время собирать
манатки, Александр отбыл на
историческую родину, прихватив
синтезатор и за собственный
счет, обещанных денег он, как не
справившийся с творческой
задачей, не получил.
 __Дом
в Коломяках, переезд в Питер,
новая администрация -
последний димин подарок
"Наутилусу". Дом отыскали
случайно, здоровенная хоромина
с мезонином глядела на почти
деревенскую улочку выбитыми
окнами, в гостиной бомжи жгли
костер из дверей. Хозяин сидел
в тюрьме, сидел крепко, лет
восемь еще оставалось
"трубить"; его отыскали,
заключили договор о "сдаче
внаем жилья", на договоре в
качестве лица, законность
сделки удостоверяющего,
расписался начальник колонии,
полковник какой-то, сверху
приложились колониальными
печатями, бумага получилась -
хоть кошек пугай... Бичей
разогнали, дом отстроили почти
заново, в одной из комнат
оборудовали студию. И...
__Ничего не
"и". Набрали музыкантов,
без них даже Дима уже не мог
обойтись. Но и с ними Дима
сосуществовать уже не мог. И не
потому, что все они были
профессионалами, басиста
превосходившими по уровню
несравненно; беда была внутри.
Дима уезжал в Москву,
возвращался, опять уезжал...
Жизнь еще шла каким-то
странным, ей одной понятным,
чередом.
__Режиссер
Виктор Титов, постановщик
таких замечательных фильмов,
как "Здравствуйте, я ваша
тетя" и "Жизнь Клима
Самгина", должен был
приступать к съемкам фильма по
сценарию Алены Аникиной и под
названием "Человек без
имени". Готовились по-
настоящему, ездили на пробы.
Там небритый, замерзший Слава
сидел однажды в автобусе,
мрачно смотрел на мир, автобус
остановился на окраине
деревушки, мимо шла
молоденькая девушка. Случайно
бросила взгляд на автобусное
окошко, всмотрелась и с тихим
воем: "Бутусов! Бутусов..." -
стала заваливаться в обморок.
Виктор Абросимович Титов,
внимательно эту сцену
наблюдавший, буркнул:
"Дикость какая-то..." Слава
смолчал, уже привык. Уже
выработал в себе отношение к
происходящему, неожиданное в
своей "бутусовости":
"Делаешь вид, что это не с
тобой происходит. И
нормально..."
 Быть с тобой
| Горький
плод лауреатства 
|
