Публикации об Илье Кормильцеве

Ультраправильный
// Умер Илья Кормильцев

Газета "КоммерсантЪ" № 16(3592) от 05.02.2007

некролог

Утром 4 февраля в лондонском хосписе скончался поэт, переводчик и издатель Илья Кормильцев. Он был знаменит стихами к перестроечным хитам "Наутилуса Помпилиуса" и своей творческой бескомпромиссностью.

Илья Кормильцев родился 26 сентября 1959 года в Свердловске. По специальности он был химиком, в 1981 году окончил химфак Уральского госуниверситета, но выбрал другую стезю -- творческую. В 1980-х он писал тексты для главных героев уральского рока -- групп "Настя", "Урфин Джюс" и других, но главным его поэтическим достижением стали стихи, которые легли в основу песен группы "Наутилус Помпилиус".

Илья Кормильцев слыл личностью скандальной и противоречивой, в его отношениях с "Урфином Джюсом", где он числился штатным поэтом, назрел кризис. Самые разные люди, включая, например, Юрия Шевчука, отговаривали лидера "Нау" Вячеслава Бутусова от сотрудничества с поэтом. Однако Вячеслав Бутусов настоял на своем. И не зря. Альбом "Разлука" (1987) стал одной из главных пластинок русского рока. Песни "Скованные одной цепью", "Взгляд с экрана", "Казанова", "Праздник общей беды", "Шар цвета хаки" стали своего рода саундтреком к перестройке наряду с произведениями Бориса Гребенщикова, Виктора Цоя и Юрия Шевчука. Строчки цитировались в газетах и были звуковыми иллюстрациями к сюжетам телевизионного "Взгляда".

После ухода из группы "Наутилус Помпилиус" в конце 1980-х одного из ее основателей Дмитрия Умецкого и до самого распада "Нау" Вячеслав Бутусов и Илья Кормильцев оставались двумя единственными постоянными величинами группы. По словам поэта, записывая в Англии в 1996 году альбом "Яблокитай", они с лидером группы вдруг поняли, что "предыдущие 12 лет занимались полной глупостью". Все последующие годы отношения Вячеслава Бутусова и Ильи Кормильцева отличались разной степенью холодности, хотя музыкант неоднократно отмечал, что в его архиве находится еще множество стихов бывшего коллеги, которые могли бы стать песнями.

В 1990-х, уже активно занимаясь издательской деятельностью, Илья Кормильцев сочинял песни в соавторстве с музыкантом "Наутилуса" и "Аквариума" Олегом Сакмаровым, а также придумал электронный проект "Чужие". В российском музыкальном пространстве не нашлось места для нового материала поэта. В интервью он клял на чем свет стоит модный рокопопс, обвиняя "Наше радио" в том, что оно "искусственно вытягивает всяких Чичериных и 'Смысловые галлюцинации'" и поддерживает фильм "Брат-2", за который поэт грозился земляку -- режиссеру Балабанову "врезать по морде".

В 2005 году Илья Кормильцев согласился тем не менее на предложение "Нашего радио" принять участие в воссоединении "Наутилуса Помпилиуса" для одноразового выступления на фестивале "Нашествие". Весь концерт поэт провел за кулисами, с ностальгической улыбкой на лице. Летом 2006 года Илья Кормильцев выступил с открытым письмом, в котором критиковал Вячеслава Бутусова за то, что тот исполнял песни "Наутилуса Помпилиуса" на слете движения "Наши" на Селигере. "Я не хочу, чтобы наемные гопники, оттягивающиеся за счет налогоплательщиков, внимали стихам, которые я писал сердцем и кровью",-- писал Илья Кормильцев.

Вкус Ильи Кормильцева чувствуется и в выборе авторов, книги которых он перевел на русский,-- это Мишель Уэльбек, Том Стоппард, Чак Паланик, Ежи Косинский, Клайв Степлз Льюис, Ирвин Уэлш, Фредерик Бегбедер, Брет Истон Эллис, Ник Кейв. С 2003 года Илья Кормильцев возглавлял издательство "Ультра. Культура", которое принадлежало Александру Бисерову, владельцу екатеринбургского издательства "У-Фактория" и директору типографии "Уральский рабочий". "Ультра. Культура" выпускала труды самых острых и противоречивых западных авторов -- Уильяма Берроуза, Мелвина Берджеса, Вирджини Депант и др. А также российских радикалов -- Эдуарда Лимонова, Гейдара Джемаля, Александра Проханова, Бориса Кагарлицкого, Алексея Цветкова и Всеволода Емелина. Самый громкий скандал разразился после выпуска романа Дмитрия Нестерова "Скины". Издательство не раз обвиняли в пропаганде наркотиков и популяризации экстремистских идей. В короткой истории "Ультра.Культуры" были изъятия тиражей книг из продажи, судебные процессы и крупные штрафы. В январе 2007-го стало известно, что московский офис "Ультра. Культуры" закрывается.

Бороться за будущее издательства Илья Кормильцев был уже не в состоянии. Три месяца назад он приехал в Лондон, где в музыкальном колледже учится его жена, и в первый же день упал на вокзале и повредил позвоночник. В ноябре в его блоге karmakom.livejournal.com появилась запись: "Никто не едет в Лондон на днях? Надо отвезти лекарства. Мне". К докторам Илья Кормильцев обратился только в декабре. Ему поставили диагноз -- рак в четвертой стадии. Для химиотерапии поэт был уже слишком слаб.

Последние дни он находился в Royal Marsden Hospital. По словам его сына Стаса, врачи уважаемого лечебного заведения фактически отказались бороться за жизнь своего пациента. Болезнь позвоночника прогрессировала, были обнаружены метастазы. Уход за онкологическими больными в госпитале оказался значительно хуже, чем в России. Родственникам пришлось нанять для Ильи Кормильцева отдельного повара и физиотерапевта. Однако возвращаться в Россию поэт не хотел. Он говорил, что предпочтет встретить неизбежный финал в Англии. Родные искали квартиру или дом на природе, который можно было бы снять для поэта. А друзья собирали деньги на экстренное лечение. Как сообщил Ъ друг покойного журналист Александр Орлов, в минувшую пятницу на счету был 1 млн 667 тыс. 620 рублей, в том числе 1 млн целевым переводом от Альфа-банка. Если удастся договориться с банком, -- сказал господин Орлов,-- то часть будет направлена на похороны, а если нет, то деньги будут возвращены.

Не меньше, чем от болезни, Илья Кормильцев страдал от того, что не может напрямую общаться со своими читателями. В больнице было невозможно подключиться к интернету, а поэт до самого последнего дня надеялся оставить записи в своем живом журнале. Он хотел сообщить что-то очень важное, сформулировать какие-то последние слова. Не успел.

На смерть поэта
// Илью Кормильцева помянули как следует

Фото: 1 из 4

Бывший саксофонист группы «Наутилус Помпилиус» Алексей Могилевский сыграл по писанному Ильей Кормильцевым

Газета "КоммерсантЪ" № 40(3616) от 14.03.2007

поэзия трибьют

Спустя две недели после бессмысленного рок-фестиваля в честь умершего в Лондоне поэта и издателя Ильи Кормильцева в клубе "Б2" (Ъ писал о нем 2 марта) буквально за углом в театре "Практика", с которым тесно сотрудничал автор текстов "Наутилуса Помпилиуса", прошел еще один вечер памяти поэта. На этот раз для разговора о нем была выбрана куда более уместная интонация, считает БОРИС Ъ-БАРАБАНОВ.

"Господи, какой же мудак придумал эти поминки!" Так заканчивается стихотворение Ильи Кормильцева "Поминки", с которого актеры театра "Практика" начали вечер его памяти. Руководитель театра "Практика" Эдуард Бояков во вступительном слове обозначил вектор вечера, поставленного режиссером Еленой Невежиной: никаких воспоминаний о покойном, только его тексты. Такой сценарий позволял выйти на сцену с листками стихов кому угодно, однако, в отличие от мероприятия в "Б2", перед зрителями в маленьком подвале в Трехпрудном переулке по большей части выступали те, кто Илью Кормильцева хорошо знал. Из поэтического вечера не стали делать марафона, все уместилось минут в сто скромного черно-белого представления.

На этом вечере неожиданно подвергся переоценке тезис о том, что Илья Кормильцев был в первую очередь поэтом-песенником и без музыкального сопровождения, без голоса Вячеслава Бутусова его тексты сильно теряют в весе. Далеко не всегда одновременно с первыми прочитанными со сцены строчками в памяти всплывала мелодия. Эдуард Бояков читал "Ворота, откуда я вышел" ("Наутилус Помпилиус", альбом "Отбой", 1988), Анастасия Калманович, бывшая продюсер Земфиры, путь не слишком профессионально, но глубоко искренне произносила слова песен "Наутилуса" "Музыка на песке" и "Джульетта". Строки Ильи Кормильцева представлялись абсолютно живыми, самодостаточными и, как положено истинной поэзии, существующими вне какого-либо временного и музыкального контекста.

Вечер начали с телевизионного сюжета о "наездах" властей на издательство "Ультра.Культура", которым руководил Илья Кормильцев, и на радикальное искусство в целом. Зрителям еще раз напомнили об обвинениях "Ультра.Культуры" в "распространении порнографии", о сжигании книг Владимира Сорокина, о скандалах с арт-проектами Марата Гельмана. В телехронике Илья Кормильцев говорил о том, как он возмущен выступлением своего бывшего партнера Вячеслава Бутусова на слете "Наших", и выражал сочувствие молодым участникам политических движений: "им еще предстоит разочароваться в действительности, которую им навязывают". Впрочем, публицистика этим и ограничилась -- авторы вечера сдержали слово. В центре внимания были стихи.

На жидкокристаллических экранах появлялись имена, на сцену выходили люди. Никто не запрещал участникам читать тексты классических песен "Наутилуса Помпилиуса", но бывший саксофонист "Наутилуса Помпилиуса" Алексей Могилевский исполнил недавно сочиненную песню на стихотворение Ильи Кормильцева "Золотой дирижабль". Актер Алексей Черных представил философскую сказку "Отец и Федор". Тексты Ильи Кормильцева читали галерист Марат Гельман, драматург Иван Вырыпаев, поэт Евгений Бунимович. Старые песни на стихи Ильи Кормильцева пел лидер группы "Урфин Джюс" Александр Пантыкин. Дмитрий Быков был единственным, кто прочел собственные стихи, но посвящены они были опять же памяти Ильи Кормильцева и точно вписались в ткань вечера. Из зала вместе со зрителями мемориальную программу смотрели поэт Дмитрий Пригов и композитор Владимир Мартынов.

Звучали и произведения, написанные Ильей Кормильцевым в последний период жизни -- в Лондоне. Наиболее трогательным было выступление солиста группы "Агата Кристи" Глеба Самойлова. Земляк и близкий друг Ильи Кормильцева вышел без гитары, с тетрадью, в которой в больнице делал свои последние записи поэт. Хрупкий, похожий на подростка певец надел очки и прочитал текст, начинавшийся словами "Мир -- это больница для ангелов, которые разучились летать".

"Я знать не хочу ту тварь"
// Вечер недоброй памяти в "Б2"

Фото: 1 из 4

Память Ильи Кормильцева на этом вечере спокойно отодвинули на задний план

Газета "КоммерсантЪ" № 33(3609) от 02.03.2007

концерт рок

В клубе "Б2" прошел концерт памяти ушедшего из жизни Ильи Кормильцева -- переводчика, публициста, издателя и автора лучших текстов группы "Наутилус Помпилиус". На вечере памяти поэта, в стихах которого практически не было лишних слов, БОРИС Ъ-БАРАБАНОВ увидел слишком много лишних людей.

Как бы сложно ни складывались в последние годы отношения Ильи Кормильцева и Вячеслава Бутусова, голос экс-фронтмена "Наутилуса Помпилиуса" -- первое и главное, с чем ассоциируется фигура ушедшего из жизни поэта. От этого никуда не деться. О том, что среди участников мемориального вечера в клубе "Б2" не будет ни господина Бутусова, ни еще одного основателя "Наутилуса Помпилиуса" Дмитрия Умецкого, стало известно задолго до 28 марта. Это огорчало, но это была не катастрофа. Во-первых, "Нау" -- главный, но не единственный музыкальный проект, к которому имел отношение Илья Кормильцев. Его стихи использовали "Настя" и "Урфин Джюс", в 90-е, после распада "Нау", вместе с музыкантом Олегом Сакмаровым он пытался сочинять новые песни, и было бы интересно услышать их в "Б2". Во-вторых, последние десять лет жизни он отдал слову не только в песенном, но в самом широком смысле. Он переводил самых радикальных зарубежных авторов и издавал самых спорных отечественных. Он сам писал эссе на разные темы и вел живой журнал в интернете. Со словом он работал достаточно, чтобы вечер его памяти не ограничивался лишь выступлениями парней с гитарами.

Безусловно, кроме музыки в "Б2" звучали какие-то проникновенные слова гостей. Но разумные и точные фразы терялись в гуле настраиваемой аппаратуры и жизнерадостности начинающих команд. Среди гостей практически не было тех писателей и философов, которых господин Кормильцев печатал в своем издательстве "Ультра. Культура", и мало кто мог внятно сформулировать, чем же был так хорош Илья Кормильцев, кроме строчки "Ален Делон не пьет одеколон", которая "сформировала целое поколение". На концерте практически не звучали его стихи ни в виде декламации, ни в записи, ни в форме кавер-версий.

Вечер шел по самому слабому из возможных сценариев. Это был сборный концерт рок-групп, которые условно можно разделить на две части: шарообразные мужики в летах и малопонятные молодые коллективы, которые часто честно признавались: "Илью мы лично не знали, но он сейчас, несомненно, с нами". Все коллективы, приглашенные выступить, оказались либо друзьями одного из организаторов концерта -- Олега Сакмарова, либо подопечными PR-агентства, собиравшего на мероприятие журналистов звонками в непринужденном стиле "а в вашем издании выйдет анонс?", словно речь идет о концерте Димы Билана. Шок от доморощенного пивного регги группы "Мамбо Джа" сменялся ужасом от графоманских текстов группы "Сон Лемура", а за ней следовал адский рэп уверенного в своем таланте и неотразимости мужчины по имени Вис Виталис. На этом концерте со всей очевидностью всплыла бесперспективность такого занятия, как рок-н-ролл на русском языке. И талант Ильи Кормильцева -- одно из немногих исключений, лишь подтверждающих правило.

Свидетельством тому было короткое и непафосное выступление Александра Пантыкина, лидера свердловской группы "Урфин Джюс" и одного из немногих участников концерта, по поводу права которого выступать под портретом покойного нет абсолютно никаких сомнений. Немолодой, совсем не сценогеничный музыкант исполнял, аккомпанируя себе на клавишах, очень старые песни с очень старыми словами Ильи Кормильцева. "Илья писал тексты, чрезвычайно удобные для вокала",-- сказал Александр Пантыкин. Он пел что-то совсем простое -- про поезд, про портвейн, про любовь, и строчки поэта даже в этом позднем, сумбурно-фестивальном, почти не отрепетированном выступлении легко и ладно ложились на ухо. Если бы весь концерт состоял из таких вот неброских, но точно выстроенных нот, возможно, мы бы и поняли про Илью Кормильцева что-то, что не успели понять при его жизни.

А так мы поняли только, что главными героями вечера были Глеб и Вадим Самойловы из "Агаты Кристи", которые, среди прочего, с очень уместным надрывом исполнили песню "Два корабля", немногое в этом концерте, что можно было сопоставить по таланту с песнями на стихи Ильи Кормильцева. Основная публика как раз и пришла на "Агату", и после выступления группы зал наполовину опустел.

"Его стихи знала вся страна"

Фото: 1 из 4

Соратники Ильи Кормильцева вспоминали, что на все многочисленные нападки он отвечал улыбкой

Газета "КоммерсантЪ" № 21(3597) от 10.02.2007

В Центральном доме литераторов (ЦДЛ) вчера прошла церемония прощания с поэтом, переводчиком и главным редактором издательства "Ультра.Культура" Ильей Кормильцевым. Он умер 4 февраля от рака в лондонском хосписе. Гроб с его телом опускался в землю в полной тишине. А рок-сообщество констатировало: вместе с Ильей ушла целая эпоха.

На церемонию прощания с Ильей Кормильцевым, написавшим для группы "Наутилус Помпилиус" тексты песен "Я хочу быть с тобой", "Прогулки по воде" и многих других, переводившим на русский культовых Ирвина Уэлша и Чака Паланика, пришло около 200 человек.

В фойе ЦДЛ тихо переговаривались писатель Дмитрий Быков и один из основателей "Наутилуса", заместитель гендиректора "Российской газеты" Дмитрий Умецкий. Скромно стояли в стороне один из создателей "школы свердловского рока" Александр Пантыкин и саксофонист "Наутилуса" Алексей Могилевский. Глеб Самойлов из группы "Агата Кристи" обнимался перед телекамерами с пришедшей вместе с ним девушкой. Отвлек прессу писатель Александр Проханов, поведавший, что Илья Кормильцев "получал тычки от всех конформистов мира". "Эта застывшая, но агрессивная среда преследовала его по любому поводу и со всех сторон,-- вспоминал господин Проханов многочисленные претензии церкви и государства к возглавляемому Ильей Кормильцевым издательству 'Ультра.Культура'.-- А он в ответ только улыбался и поднимал бокал красного вина".

Больше всего собравшиеся в холле обсуждали, приедет ли на похороны многолетний соратник Илья Кормильцева экс-лидер "Наутилуса" Вячеслав Бутусов. Как известно, в последние годы они не общались, а прошлым летом Илья Кормильцев резко отреагировал на концерт господина Бутусова перед активистами движения "Наши", которых назвал "наемными гопниками".

"Нет, Бутусова не будет,-- объяснил Ъ господин Могилевский.-- Просто 'Нау' был семьей и в ней произошел тяжелый развод. Отношения Славы и Ильи полностью закрыты. Теперь уже навсегда". "С возрастом понимаешь, что счастья в жизни на самом деле мало. А нам повезло: мы записали 'Я хочу быть с тобой'. И испытали какие-то ощущения за гранью возможного. Их даже словами не передашь",-- вспоминал господин Умецкий.

"Илья Кормильцев еще при жизни стал великим русским поэтом. Его стихи знала вся страна, когда ему еще и 30 не было. Его стихами люди объяснялись в любви",-- сказал Дмитрий Быков. "И при этом его ненавидели так, что вой не утих, даже когда Илья умирал. Эти люди еще свое получат!" -- зло закончил он свою речь.

Депутат Мосгордумы Евгений Бунимович сказал, что единственный способ сохранить память об Илье Кормильцеве -- "беречь свободу собственной души". Вдова Ильи Кормильцева Олеся прочитала короткое последнее стихотворение, написанное поэтом уже в хосписе: "Мир -- это больница для ангелов, разучившихся летать".

На Троекуровском кладбище, где прошли похороны, никто не произнес ни слова, никто даже не плакал. И только потом, на обратном пути, рок-сообщество обсуждало, что главное -- даже не смерть Ильи Кормильцева, а то, что вместе с его смертью ушла целая эпоха.

Контркультура загибается без Ильи Кормильцева

Фото: 1 из 5

Больше 20 лет назад Илья Кормильцев (в центре с саксофоном) писал для Вячеслава Бутусова (стоит слева) тексты песен и не имел с лидером «Наутилуса Помпилиуса» политических разногласий

Газета "КоммерсантЪ" № 7(3583) от 23.01.2007

Вчера стало известно о закрытии московского офиса уральского издательства "Ультра. Культура", известного публикацией книг оппозиционных российских политиков и альтернативной западной литературы. Владелец издательства Александр Бисеров сослался на финансовые трудности, а в самом издательстве уверены, что владелец устал от постоянных нападок правоохранительных органов. Ситуация осложняется тем, что главный редактор "Ультра. Культуры" Илья Кормильцев болен: он находится в британской клинике с диагнозом "рак позвоночника".

О роспуске московского офиса издательства "Ультра. Культура" его владелец объявил коллективу в пятницу. По словам одного из сотрудников, редактора Владимира Харитонова, Александр Бисеров сослался на финансовые трудности. По сведениям Ъ, проблемы у господина Бисерова возникли два месяца назад, когда он был уволен с поста директора типографии "Уральский рабочий".

Издательство "Ультра. Культура" основано в 2003 году как партнер издательства "У-Фактория". Его возглавил известный поэт и переводчик Илья Кормильцев. Издательство занималось выпуском альтернативной западной литературы -- левой публицистики и жизнеописаний известных фигур контркультуры. В серии "Overdrive" вышли книги Уильяма Берроуза, Мелвина Берджеса, Вирджини Депант. "Ультра. Культура" печатало и российских авторов -- Эдуарда Лимонова, Гейдара Джемаля, Бориса Кагарлицкого, Алексея Цветкова и Всеволода Емелина. Одной из самых скандальных стала публикация романа Дмитрия Нестерова "Скины", после чего издателей обвинили в сочувствии профашистским организациям.

Александр Бисеров в разговоре с Ъ назвал информацию о ликвидации издательства неточной. "Московский офис закрыли для минимизации расходов. Это рабочий процесс. Сейчас в издательстве подготовлено несколько новых книг, но вопрос финансирования остается открытым",-- сказал он. Политолог, галерист и партнер Ильи Кормильцева по арт-проектам Марат Гельман считает, что владелец отдавал себе отчет в том, каким бизнесом он занимается: "Говорить о прибылях такого издательства сложно. У него не могут быть высокие тиражи". Между тем, по данным Ъ, господин Бисеров намерен избавиться не только от столичного офиса "Ультра. Культуры". Он ведет переговоры о продаже второго своего издательства -- "У-Фактория", выпускающего классическую и современную литературу. Среди потенциальных покупателей называют компанию АСТ.

В "Ультра. Культуре" считают, что решение закрыть московскую редакцию стало следствием постоянных проблем с прокуратурой. Издательство обвиняли то в разжигании межнациональной розни, то в пропаганде наркотиков или распространении порнографии (см. справку). В окружении господина Бисерова Ъ рассказали, что он устал от постоянных нападок правоохранительных органов: "Он всегда был человеком из бизнеса, и скандальность издательства его раздражала. А тут скандалы наложились на типографские проблемы, и он решил уйти".

Главный публичный противник "Ультра. Культуры" зампред Федеральной службы по контролю за незаконным оборотом наркотиков Александр Михайлов убежден, что позиция ведомства никак не повлияла на происходящее с издательством. "Я видел, что люди занимаются эпатажем в чистом виде, пропагандой наркотиков. Это был вызов закону, логике и общественному мнению. Только мы на их закрытие не влияли. Я думаю, что они прогорели: читатели стали более зрелыми и на их эпатаж больше не клюют".

Александр Бисеров объяснил: "Издательство создавалось как брэнд, который должен был представлять книги 'субкультурного сектора' широкому читателю. Но в какой-то момент издательство стало работать на саму 'субкультуру', а не на представление их читателю. Политическая оппозиционность сейчас бесполезна. Необходима интеллектуальная оппозиционность".

Напомним, что помимо выпуска книг радикально оппозиционных российских политиков (например, Эдуарда Лимонова и Александра Проханова) главный редактор "Ультра. Культуры" Илья Кормильцев делал заявления от своего имени. К примеру, летом прошлого года он потребовал, чтобы лидер группы "Наутилус Помпилиус" Вячеслав Бутусов прекратил исполнять песни их совместного сочинения на сборах прокремлевского движения "Наши" на Селигере. "Являясь сознательным противником политического строя, установившегося в современной Эрэфии, я не хочу, чтобы наемные гопники, оттягивающиеся за счет налогоплательщиков, внимали стихам, которые я писал сердцем и кровью",-- говорится в открытом письме Ильи Кормильцева Вячеславу Бутусову.

Ситуация с закрытием московского офиса издательства осложняется тем, что Илья Кормильцев сейчас находится в Лондоне: на днях ему диагностировали злокачественную опухоль позвоночника в последней стадии. Друзья Ильи Кормильцева сообщили Ъ, что проблемы со здоровьем у него начались полгода назад, но лишь недавно он получил возможность лечиться в Великобритании, поскольку его жена подписала контракт на работу в этой стране с лондонской фирмой и получила вид на жительство. Владимир Харитонов рассказал Ъ, что господин Кормильцев находится в тяжелом состоянии -- он проходил обследование в лондонской клинике Сент-Томас, но вчера его перевезли в отделение физиотерапии клиники Сент-Кристофер. По мнению коллеги Ильи Кормильцева главного редактора издательства Ad Marginem Михаила Котомина, состояние Ильи Кормильцева и стало для издателя решающим аргументом в пользу закрытия московского офиса: владелец издательства счел, что оно не сможет работать без своего художественного лидера.

06.02.2007  |  культура

http://www.ng.ru/culture/2007-02-06/15_kormiltsev.html

Екатерина Барабаш, Григорий Заславский

Рок Ильи Кормильцева

В лондонской больнице скончался известный поэт и издатель

Кормильцев готов был всех защитить, а сам не уберегся.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Ему было 47 – это вызывающе, неприлично рано. Долгие годы жаловался на радикулит, а оказалось все куда страшнее.

Где-то довелось прочитать определение Кормильцева как «поэта-песенника». Большую глупость и неправду придумать трудно. Песенники пишут тексты. Поэты пишут стихи. Даже вне голоса Вячеслава Бутусова, без его музыки слова Кормильцева оставались стихами. Благодаря Кормильцеву и песням «Наутилуса» мы поняли, как не хватало нам долгие годы Слова и как важно было слово – нет, не только для русского рока, но и для всех нас, для кого рок со стихами Кормильцева в те времена были чуть ли не единственной отдушиной, настоящей поэзией, той правдой, без которой мы задыхались. До того точно схваченное ощущение времени было в этих песнях, что мороз подирал по коже. «И если есть те, кто приходит к тебе, найдутся и те, кто придет за тобой, – скованные одной цепью, связанные одной целью», «Все растворится в чреве общей беды, гуляй, ведь неясно где я, а где - ты»...

В его стихах чувствовалось то, что было совсем в новинку для русской поэзии, – пронзительная, свободная, но очень целомудренная эротика. В его стихах почти никогда не было слов «любовь», «люблю», но была обволакивающая нежность – «Мы будем жить с тобой в маленькой хижине на берегу очень тихой реки», или трагичность – «Я хочу быть с тобой», или обреченность – «Ты повесишь на стул позабытую тень моих присутствий и влажных приветствий»...

Русский рок начинался как протестный. Многое изменилось с тех пор, но Илья Кормильцев не изменил этому принципу русского рока - он в отличие от многих остальных так и остался "протестным". Он пытался объяснить Бутусову в открытом письме, что нельзя тому было ехать на съезд "Наших" - просто нельзя, и все. В своем издательстве "Ультра.Культура" Кормильцев давал дорогу писателям самых разных направлений, за что и был не единожды ругаем и осуждаем. Издавал Эдуарда Лимонова, Александра Проханова, был единственным издателем поэта Всеволода Емелина, совсем уж провокативного и неоднозначного (теперь кто еще решится?).

Кормильцев всегда был готов защитить, взять под свое крыло тех, кто по той или иной причине оказывался "вне", кого готовы были затоптать, забыть, осудить... А сам не уберегся. И слово "рок" повернулось к нему сразу двумя своими значениями.

 

07.02.2007
Александр Павлов
http://www.apn.ru/opinions/article11432.htm

Эта музыка будет вечной

- Девушка, а у Вас "Крылья" "Наутилусов" есть?
- Нет, очень быстро разбирают!

Эти слова из кинофильма "Брат" пришли мне на ум, когда я узнал о смерти Ильи Кормильцева. Почему? Трудно сказать. Мне кажется, что это "очень быстро разбирают" очень хорошо характеризует спрос на его творчество. Точнее: характеризуют актуальность его деятельности. Занимался музыкой, - успешно. Прекратил. Стал заниматься чем-то другим и снова успешно. Вероятно, что если бы не болезнь, то Илья мог найти себя еще где-нибудь. Очень жаль, что этого не произойдет…

Кормильцев прожил не очень долгую жизнь, но за тот отрезок времени, что был ему отведен, он успел сделать многое. Как и все люди, он знал взлеты и знал падения. Но его взлеты были гораздо выше, чем у других людей, а падения соответственно сильнее…

Что можно сказать о Кормильцеве? Не знаю. Думаю, что о его личных качествах должны говорить люди, знавшие его близко. Мне же остается сказать пару слов о его работе. Определенно, Илья был безмерно талантливым человеком и также был одним из выдающихся деятелей [ультра]культуры. Вне всякого сомнения, большинство теперь уже не очень молодых людей, которые заслушивались в 1980-х песнями "Наутилуса Помпилиуса", тяжело вздохнули, узнав о смерти бывшего кумира. Их можно понять. Кажется, что эта музыкальная группа выдержала испытание временем - самое сильное испытание. Уверен, что мало найдется людей, молодость которых пришлась на 1980-е и которые сейчас не процитировали бы с удовольствием пару строчек из репертуара "Наутилуса".

До "Нау" был "Урфин Джюс"; а после "Нау" еще несколько проектов, связанных с музыкой. После того как Илья решил отойти от музыкальной деятельности, он нашел себя в переводах. Он перевел Льюиса и стихи Уэльбека. Но хитом, конечно, стал "Бойцовский клуб" Чака Паланика. Помню как в 2001 году я, вдохновленный одноименным фильмом Дэвида Финчера, купил книжку Паланика. До какой же степени было приятно узнать, что ее блестящий перевод был сделан Кормильцевым. Тогда я не имел никакого понятия о деятельности Ильи, и искренне обрадовался, что замечательный поэт, автор песен, а таковым я считаю его и поныне, не ушел в подполье, а нашел себе достойное занятие.

После переводов Кормильцев занялся издательской деятельностью. Всем должен быть хорошо известен один из последних его проектов "Ультра-культура". Те книги, которые он издавал в этой серии, определенно были провокационными и вызывающими. Кормильцева интересовали, прежде всего, запретные темы: то, что в нашем, да и во многих других обществах является табуированным. Так, в издательстве вышли книги о наркотиках, бунтарском анархизме и левом радикализме. Госнаркоконтроль изымал тиражи "Марихуана - запретное лекарство" и "Клубная культура", объясняя это тем, что в этих книгах содержится пропаганда наркотиков. Не знаю… Лично мне была во многом чужда издательская программа "Ультры.Культуры", но тем не менее возникает вопрос, почему бы, например, не запретить в прокате фильмы "На игле" и "Страх и ненависть в Лас-Вегасе"? А также было бы неплохо не ввозить в Россию еще кучу всякой дряни, начиная с второсортного кино и заканчивая совершенно нечитабельными книгами.

Недавно я встретил в одной газете интересное сравнение "Ультры" с издательствами "НЛО" и "Европа". Это сравнение мне представляется весьма забавным и примечательным. Несмотря на cхожее ярко-кричащее оформление обложек "Ультры" и "Европы", трудно представить пропасть большую, чем та, что проходит между ними. Мне кажется, что "Ультра" и была-то хороша своей оппозиционностью, своим вызовом и социальным протестом. Нет, не плевком в сторону моральных устоев общества (которые, к сожалению, не настолько высоки, чтобы их вообще хоть что-нибудь могло поколебать), а определенным сигналом. Сигналом к тому, что помимо любовных романов, остросюжетных детективов, фэнтези, Толкиенов, Поттеров есть еще и другая литература, которую, если кому-то очень хочется, можно и полистать. Ее было не обязательно читать всем. Она определенно находила своего читателя. О ней достаточно было просто знать. И я вовсе не выступаю против Поттера и Акунина. Я выступаю за культурное многообразие, и именно за такой плюрализм ценностей.

А так Ильи Кормильцева больше нет, но его музыка будет вечной. Свобода выбора, представленная в разумных пределах (и предоставленная издательством "Ультра.Культура"), давала людям дышать и жить.

Это не верно, что Кормильцев через издание "опальной" литературы "искал свободы", как не верно и то, что он объявил войну всему цивилизованному миру. Скорее, он проводил эксперименты над собой, искал себя и, может быть, чего-то искал в себе. Он хотел найти выхода своей неутомимой энергии, и, вероятно, что не находил. Не верно и то, что он бросил "богемную рок-н-ролльную среду", чтобы отправиться в интеллектуальные окопы. Интеллектуалами рождаются, а не становятся. А Кормильцев был им всегда. И я сомневаюсь, что в издательской деятельности он проявил себя лучше, чем в творческой. Хотя обе стези были им выбраны более, чем удачно.

В заключение ничего не могу сделать лучше, чем процитировать слова из "Кармина Бурана", которые как нельзя лучше подходят к случаю: "Судьба сокрушила сильного и отважного…"…

Великий Кормчий

Меньше всего Илье Валерьевичу хотелось, чтобы ему написали очередной некролог. Как высказался кто-то из выступавших на гражданской панихиде, Кормильцев все свои некрологи получил еще при жизни. И правда, когда в России стало известно о том, что ему поставили страшный диагноз, все кинулись соревноваться в том, кто лучше или, наоборот, хуже скажет про Кормильцева. Если учесть, что Илья Валерьевич равнодушие почитал одним из самых серьезных человеческих грехов, то можно признать, что даже в страшной болезни своей он оказался сильнее и мудрее нас... Развел ведь! И на слезы, и на сочувствия, и на проклятия.

 

В  «Элементарных Частицах»  Уэльбека одна из героинь,  возлюбленная Бруно,  с ко­торой  он  знако­мится   в   летнем лагере для сексу­ально   раскован­ных  товарищей, падает в обморок на одной из оргий-вечеринок. Когда ее отвозят в больницу, все уже бесполезно, она при­кована к инвалидной коля­ске. И когда Бруно падает перед ней на колени, гово­ря: «Ну что же ты мне ни­чего не сказала!» - она от­вечает ему: «Это бы все из­менило, а я просто хотела насладиться этими днями рядом с тобой как можно дольше...» Отчаянный ми­зантроп Мишель Уэльбек, которого Кормильцев из­давал и переводил, сфор­мулировал это гениальное, справедливое для послед­них дней Ильи Валерьеви­ча состояние: он просто хотел насладиться этими днями рядом со своими любимыми женщинами - женой Алесей и дочерью Каролиной - как можно дольше. Врачи отняли бы их у него, а так врачам осталось совсем немного.

 

Илья Валерьевич был ма­стером провокации. Помню, как он расска­зывал про одну даму из литературных   критиков, которая  пришла  брать у него интервью и спросила: «А как вы считаете, какие книги надо запретить?» «В этот момент мне захоте­лось схватить ее за грудки и заорать: «НИЧЕГО ЗА­ПРЕЩАТЬ НЕ НАДО! ВАМ БЫ ВСЕ ЗАПРЕ­ТИТЬ!» - говорил он нам, показывая, как это проис­ходило бы, добавив к ре­плике крепкое антисемит­ское выражение. Первая изданная им в роли главно­го редактора книга «Уль­тра. Культуры» вышла как раз в серии «Жизнь Запре­щенных Людей».  Людей, которых общество, равно­душное, толерантное, опа­сающееся за свой сомнам­булический покой, попы­талось выпихнуть и зону маргинальное™, так и не поняв, что эти люди значат для него гораздо боль­ше, чем его достойные и правильные   члены.   Сы­тые,  довольные и  равно­душные,  действующие по принципу героев детских мультфильмов:      «Сейчас мы  закроем глаза,   и они нас не увидят. И мы их». Всех  тех,  кто  понимает, что   человеческое бытие иногда поражают болезни пострашнее рака,, который если и наносит ущерб, то лишь физической оболоч­ке, рыхлому бледно-молоч­ному тельцу.

 

Последний раз с ним мы виделись   на   презента­ции его книги    «Никто из ниоткуда» в феврале прошлого года. Тогда Леша Тарасенко, один из писате­лей, которого издал Кор­мильцев,  сделал  фотогра­фию,   па  которой   вокруг стола, где сидел Илья Вале­рьевич, столпились жажду­щие автографов читатели. Но самого Кормильцева на фотографии не было - на его месте смазанное пятно. Как в фильме   «Омен», где враги дьявола тоже выхва­тывались объективом с со­ответствующими метками, означающими их скорую смерть. Они мешали князю тишины, как мешал ему Илья Кормильцев, постоян­но вырывая сонных инди­видов из цепких скорлупок их тлетворного спокой­ствия и довольства.

 

Тогда он читал отрывки из так и не законченной книги про Зямзикова, кондового русского па­триота, перешедшего из роли вокалиста блэк-металлического ансамбля в проводни­ка духовно­сти, благоле­пия и право­славия, а так­же русского национализ­ма. Позже Илья создал в Живом Журнале виртуала с таким же ником и всту­пил в пере­писку с депу­татом Госу­дарственной думы Алек­сандром Чуевым, который, как извест­но, одно время выпускал книги о космическом разу­ме и сейчас является од­ним из самых ортодоксаль­ных защитников духовно­сти. Самое главное, Александр Чуев долго не мог понять, что над ним про­сто издеваются, и вступал с виртуалом Зямзиковым в содержательные диалоги о русской духовности. Пове­лись, господин депутат, по­велись...

Но, даже играя, провоци­руя, Илья всегда был честным и открытым, без камня за пазухой, маскировочных костюмов и подличанья. За это его ценили даже те люди, про которых при жизни своей он не сказал ни одного хо­рошего сло­ва. Известно, что большое участие в ор­ганизации его похорон принял заме­ститель гла­вы админи­страции пре­зидента Рос­сии Влади­слав Сурков, которому от Кормильце­ва досталось немало крепких выраже­ний, равно как и сурковскому голему - движению «Наши». Узнав о том, что Вячеслав Бутусов отыграл на одном из мероприятий па Селигере, Кормильцев написал в своем Живом Журнале, мол, Слава, пой про девочку, не трожь мои стихи, написанные соб­ственной кровью, я писал их не для этих людей. Поз­же Бутусов прислал ему SMS, в котором с интона­цией «ну ты тоже хорош, чего орешь» извинился пе­ред Кормильцевым, приз­нав его правоту. Понятно, что Сурков правоту Кор­мильцева не признает ни­когда, на то они и стояли по разные стороны барри­кад: власти всегда нужен контроль, поэтам всегда нужна свобода. Просто не­которые поэты меняют свою свободу на контроль власти над их благополучи­ем и статусом, а Кормильцеву было плевать и на бла­гополучие, и на статус, и на земную власть со всеми ее атрибутами от кнута до пряника. За это его уважа­ли даже враги.

Когда со дня смерти Ильи Валерьевича минуло де­вять дней и несколько ближайших друзей со­брались, чтобы его помя­нуть, неизвестно, что они делали больше - скорбели или улыбались, вспоминая Илью Валерьевича. Тогда Леонид Порохня вспомнил замечательную историю про то, как Кормильцев не­сколько раз умудрялся напо­роться на выступы домов и водопроводные трубы, за­читавшись очередной кни­гой. Шел по улице, боковым зрением пытаясь ориенти­роваться относительно бли­жайшей стены, а тут - бац! - физическая реальность.

Он так и не признал ее до конца своих дней. Когда ему вызвали скорую уже незадолго до  того,   как стало известно о его болез­ни, и врач, осмотрев его спи­ну, спросил: «Что у вас там за шишки?» - Илья Валерьевич ответил: «Я упал с лестницы». В больницу он ехать от­казался. Ведь, как говорила героиня Уэльбека, это все изменило бы. А Кормильцев этого не хотел. Такова была его последняя воля.

 

Ом light #11 февраль 2007

Текст: Игорь Лисник